В этом альбоме впервые было представлено порядка 70 икон, объединенных стилистически и происходящих с территории бывшего Красноуфимского уезда Пермской губернии. Судя по материалам многолетних исследований, памятники этого направления стилистически обособились от Невьянской школы иконописи, имели своими образцами лучшие невьянские иконы XVIII века и сознательно сохраняли черты старого невьянского иконописания на протяжении всего времени.
Сегодня, спустя пять лет после выхода альбома, появился ряд новых памятников в собрании музея «Невьянская икона», а также дополнительная информация, которая позволяет подтвердить и уточнить ранее сделанные выводы, определить направление дальнейших исследований.
Часть информации получена нами в ходе экспедиций в районы основного бытования красноуфимской иконы и непосредственно от старообрядцев-часовенных, а так же поморцев. Мы так же консультировались с местными краеведами и сотрудниками местных музеев. Одновременно с этим контактировали с собирателями и продолжали приобретать памятники, происходящие из этого региона и, наконец, опирались на новые исследования известных историков В.И. Байдина и С.А. Белобородова. Необходимо подчеркнуть, что в нашей исследовательской работе основное понимание несут именно памятники, и кратко перечислив основные выводы, мы сделаем упор на визуальный ряд.
Как мы уже отмечали, если на горнозаводском Урале известно много Невьянских икон (только в собрании МНИ порядка 700), то Красноуфимских не более 100, тем большее значение имеет выявление каждого нового памятника.
На сегодняшний день появляется уверенность, что красноуфимское направление в невьянской иконе сложилось к 1780-м годам, на это указывает ряд известных датированных памятников с 1783 года до 1798 года и современные им иконы, бытовавшие в Красноуфимском районе, стилистические признаки которых сохраняются в регионе вплоть до начала XX века. При этом есть основание полагать, что зарождение этого направления связано с иконописцами династии Колчиных, присутствие которых в Невьянском заводе в эти годы зафиксировано, а развитие красноуфимской иконы в первой половине XIX века точно связано с появлением Колчиных в Нижнеиргинске, где потомки их живут до сих пор.
На сегодняшний день в красноуфимской иконе можно выделить несколько направлений, но самое главное - есть ряд особенностей, которые позволяют видеть иконы, написанные для старообрядцев-поморцев. При этом, встречая иконы в местах бытования, у меня возникло убеждение, что одна иконописная мастерская могла работать и на часовенных, и на поморцев; во всяком случае, в Нижнеиргинске точно было так.
А в целом по региону разница между иконами часовенных и поморцев более очевидна, возможно, в силу того, что часовенные, в основной массе своей, жили на заводах, а поморцы занимались крестьянским трудом и, судя по иконам, часовенные были более зажиточные. Тем не менее, памятники имеют общую стилистику.
Для внимательных исследователей приведу очень важный пример: мы обнаружили красноуфимские иконы одного сюжета, одного времени, одной мастерской и одной руки, где в первом случае личное письмо – белоликое, а во втором – темновидное! Это говорит о том, что мастер, имеющий свою школу, свой характерный стиль, в каждом конкретном случае ориентировался на мнение заказчика.
Мы отмечали, что оклады на красноуфимских иконах большая редкость, однако, на красноуфимских значительно чаще, чем на невьянских встречаются шитые рубашки, мало того, рубашки эти очень харАктерные, бытовали большей частью именно в Нижнеиргинске и, возможно, производство этих рубашек существовало при той же иконописной мастерской.
Одновременно с местными иконами такими же рубашками украшались старые невьянские иконы, бытовавшие в Нижнеиргинске.
Выявлен еще один важный атрибут красноуфимской иконы – это характерные киоты, которые бытовали именно в Нижнеиргинске (и до сих пор живут в некоторых старых домах). Нигде, кроме Нижнеиргинска и Сараны, видеть таких киотов мне не доводилось. Они очень качественные, сделаны под толстую досочку и некоторые крепятся на деревянных (!) гвоздях.
Альбом «Красноуфимская икона» вышел тиражом 1000 экземпляров. Экспозиция красноуфимских икон присутствовала в 2010 году на выставке в РАХ и после нее экспонируется отдельным блоком в МНИ. Красноуфимская икона достаточно харАктерна, но, несмотря на это, столичные и местные специалисты, в большинстве своем, не умеют определять красноуфимскую икону. В качестве примера можем привести альбом «Невьянского письма благая весть», а также альбом «Писан бысть сей образ в Невьянском заводе», где авторы не выделяют красноуфимскую икону из общего ряда невьянских.
В 2010 году, благодаря рекомендации известного исследователя старообрядческой иконописи Михаила Чернова, вышла моя статья «Красноуфимская икона» в журнале «Антиквариат», что сообщило дополнительный интерес собирателям и повлекло рост цен на эту группу памятников, что, при всей моей досаде, я вынужден признать положительным фактором, поскольку рост цен ведет к сохранению памятников и способствует их возвращению в регион.
Основные проблемы в изучении красноуфимской иконы вижу в следующем:
- Отсутствие подписных красноуфимских икон.
- Отсутствие подписных икон иконописцев Колчиных.
- Недостаток информации собственно по иконописцам Колчиным.
- И, наконец, недостаточное количество красноуфимских памятников.
Наша основная работа – это изучение невьянской иконы, и для нас красноуфимская икона - лишь одно из направлений Невьянской иконописной школы. К сожалению, до сих пор, несмотря на значимость и уровень, не появилось самостоятельных исследователей собственно красноуфимской иконы.
Открытие красноуфимской иконы принадлежит собирателям и историкам, и до сих пор искусствоведы не внесли свой вклад в изучение этого явления.
На сегодняшний день основным стратегическим направлением в изучении красноуфимской иконы вижу следующее:
Продолжение комплектации собрания МНИ красноуфимскими памятниками.
Попытаться уточнить время появления иконописцев Колчиных на Невьянском заводе и проследить их связи с Нижнеиргинском.
Также целесообразно было бы документально установить присутствие Колчиных на Кыштымском заводе в XVIII веке и 20-30-е годы XIX века, т.к. в некоторых памятниках того времени, происходящих из Кыштыма, я склонен видеть работу мастерской Колчиных, тем более, что Кыштым и Нижнеиргинск связывала прямая дорога.
И, наконец, имеет смысл дальнейшая экспедиционная работа в том направлении, в частности в районах Суксуна и Калинино Пермского края.
Судя по последним находкам, мы находимся на верном пути, но в самом начале, поэтому настоящие открытия еще впереди.
Предисловие к иллюстрациям
В каталоге представлены иконы, поступившие в собрание МНИ с 2008 года, исключение составляют лишь несколько памятников, относящихся к церковным собраниям и имеющие иных владельцев. Вопреки нашим правилам, мы вынуждены дать в этом каталоге несколько не раскрытых икон, а также находящихся в процессе реставрации, просто для того, чтобы ввести их в научный оборот. Большую часть этих икон можно увидеть в нашем музее в отдельной экспозиции, посвященной красноуфимской иконе.
Иконы XVIII века
Богоматерь Казанская (1780-е годы). 33,2х27,9х2,8. Дерево (липа), ковчег, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, золочение.
Икону эту музею подарил руководитель УГМК Холдинга А.А. Козицин. Прямой аналог, но более поздний, опубликован в альбоме «Красноуфимская икона», стр. 123. Орнамент на полях очень высокого уровня, полагаю, автор имел отношение к оформлению рукописных книг.
С правой стороны, в верхнем киотце, Иоанн Богослов, в Нижнеиргинске воспринимался как олицетворение книжной мудрости и покровитель книжников, под ним Иоанн Воин. Икона очень высокого класса и по ней предстоит длительная и кропотливая реставрация.
Покров Пресвятой Богородицы конец XVIII века. 35,5х28,0х2,5. Дерево (липа), спаркетирована садовым деревом, дубовые шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, двойник, следы от басмы.
Икона когда-то очень высокого класса, ныне руинирована. На тыльнике запись «З. Суксунъ ули Болъшая Александру Дмитреву Толъмачеву». Далее надпись пока не прочитана, но уже это дает направление дальнейшему поиску.
Николай Чудотворец конец XVIII века. 33,9х27,8х2,5. Дерево, ковчег, шпонки торцовые, торцы прокрашены свинцовым суриком, следы оклада, паволока, левкас, темпера, имитация.
На полях Архангел Михаил и Св. Екатерина. Личное в традициях старого Невьянска. По ряду косвенных признаков, в частности характерные облачка, полагаю, что икона бытовала у поморцев. В разделке одежд Николы используются орнаменты, которые встречаются до сих пор на подзорах и полотенцах в Архангельской области.
Спас Нерукотворный конец XVIII века. 33,3х27,3х2,9. Дерево (липа), шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, следы клеевого золочения.
На полях орнамент тонкий и изысканный, икона очень высокого уровня, качественная, тонкая разделка и палеография. Характерные концентрические облачка встречаются только в красноуфимской иконе с 1783 года. На полях Илья и Енох – единственные святые, взятые живыми на небо. Фигуры удлиненные, в десять голов.
Богоматерь Владимирская XVIII век. 22,2х19,2х2,6. Дерево (липа), ковчег, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, двойник.
Икона в процессе реставрации.
Распятие с избранными святыми на полях, конец XVIII века. 33,5х28,6х3,0. Дерево (липа), ковчег, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, остатки золочения на ярко-оранжевом полименте.
Сам вкладной крест деревянный, что в красноуфимской иконе встречается. На правом поле св. Татиана.
Икона происходит из Красноуфимского района, бытовала у старообрядцев-поморцев. Характерное личное письмо, характерный позем. Подобные белоликие иконы, где белила похожи на эмаль, я встречал в Архангельской области, а один из крупнейших специалистов по Русскому Северу Т.М. Кольцова обронила: - «Соловецкое Поморье». Иконы такого уровня мы берем из-за немногих сохранившихся фрагментов, и их изучение дает направление для дальнейшей работы.
Архангел Михаил с избранными святыми конец XVIII века. 18,2х15,2х2,6. Дерево, шпонки торцовые, лицевая часть доски спаркетирована, паволока, левкас, темпера, возможно имитация.
Вокруг Архангела из святых читаются в правом углу Иулита с Кириком.
Основные приметы Красноуфимска, кроме цветовой гаммы и личного - характерные облачка и имитация резного ковчега.
Иконы XIX века
Богоматерь «Неопалимая Купина» с избранными святыми на полях. 53,2х43,4х3,0. Доска – садовое дерево – цельная (!), ковчег, шпонки дубовые задние, врезные, встречные, профилированные, паволока, левкас, темпера, имитация.
Классический Красноуфимск 1820-х годов. Характерное сочетание красных, розовых, фиолетовых и оранжевых тонов. На полях, в числе прочих, Зосима и Савватий. Иконы большого размера встречаются чрезвычайно редко. Происходит из села Калинино Пермского края, в прошлом Юговской завод. Реставраторы Михаил Ратковский и Любовь Лаптева.
Усекновение главы Иоанна Предтечи; первая половина XIX века. 19,8х15,6х1,2. Дерево (липа), шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация на полименте.
Иконография практически неизменная для Невьянска и Красноуфимска. Происходит так же из села Калинино. Реставраторы Максим и Михаил Ратковские.
Усекновение главы Иоанна Предтечи первая половина XIX века. 18,6х15,4х2,4. Дерево (липа), шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация.
Бытовала у поморцев. Поля украшены орнаментом. Относится к ранее опубликованному кругу памятников. Купил я эту икону за 1000$; не жалею.
Богоматерь «Всем скорбящим Радость»; первая половина XIX века. 34,9х29,3х3,2. Дерево (липа), цельная плаха, шпонки торцовые, левкас, имитация. На полях по аурипигменту орнамент.
Относится к той же группе икон, что и предыдущая. Прямые аналоги по личному - в альбоме «Красноуфимская икона», стр.96-101. Происходит из Красноуфимска. Купил я эту икону за 70000 рублей (семьдесят тысяч рублей). На следующий день хозяину по фотографии предложили 120000.
Николай Чудотворец первой половины XIX века. 31,0х26,0х3,1. Дерево (липа), цельная плаха, торцы прокрашены свинцовым суриком, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация, следы от басмы.
Очень красивая, стильная и графичная икона. Реставраторы Максим и Михаил Ратковские.
Николай Чудотворец (оплечный) с избранными святыми на полях, начало XIX века. 32,8х27,5х3,1. Дерево (липа), цельная доска, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера. Сюжет этот для горнозаводской старообрядческой иконописи уникальный, я вижу первый раз, ни Оплечного, ни Отвратного Николы в «невьянской иконе» не встречалось. Сюжет этот характерен для Ветки. На левом поле Харлампий, на правом Екатерина. Поля и фоны записаны. На тыльнике несколько надписей, которые мы позднее попытаемся прочитать.
Николай Чудотворец с избранными святыми на полях, первая половина XIX века. 27х21,6х3,5. Дерево (липа), цельная доска, шпонки торцовые, левкас, темпера, имитация. Справа на поле Елисей.
Икону подарили мне в лаборатории археографических исследований УрГУ, привезена она из экспедиции в Артинский район. На тыльнике есть записи, пока не читаются. По некоторым признаком одна мастерская с предыдущей иконой.
Богоматерь «Знамение» с избранными святыми на полях, первая половина XIX века. 17,9х15,2х2,5. Доска (липа), шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация. Икона очень добротная, классика Красноуфимска. В «невьянской иконе» сюжет более чем распространенный, в Красноуфимском направлении встречается первый раз. Слева вверху на поле Алексий Человек Божий, посмотрите внимательно, как он написан. В правом нижнем углу одни из самых популярных в тех краях Иулита с Кириком. Икону эту реставрировали отец и сын Кондюровы, они же и уступили недорого.
Рождество Богоматери с избранными святыми на полях, 30-е годы XIX века. 16,8х13,1х0,8. Доска была спаркетирована, нижняя плашка утеряна, паволока, левкас, темпера, золочение. Иконография Рождества практически не изменилась в красноуфимской иконе с 1783 года вплоть до рубежа ХХ века. Рождество Богоматери в этих краях очень любили и по тщательности, украшенности и чувству иконы этого сюжета не уступают невьянским. Эта маленькая пядничная иконка стоила 75000 рублей (семьдесят пять тысяч рублей). Ее купила и подарила в музей известная ценительница старообрядческой иконописи и добрый человек Таня Якутина. Реставраторы Максим и Михаил Ратковские.
Рождество Богородицы с избранными святыми на полях, 1830 год. 22,4х18,9х3,2. Дерево, шпонки торцовые паволока, левкас, темпера, золочение. Большинство красноуфимских икон, как правило, на имитации, но Рождество Богоматери - всегда на золоте.
Расчистка и укрепление Максим и Михаил Ратковские.
Чудо Георгия о Змие с избранными святыми на полях, первая половина XIX века. 33,5х28,0х3,6. Дерево (липа), цельный щит, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, золочение.
Икона покрыта очень мелким кракелюром, фрагменты, где использовался аурипигмент, как обычно, выкрошились больше. Большая редкость в красноуфимском направлении, одежды прописаны золотом. Личное темновидное, что встречается. Икона очень высокого уровня и написана с душой, что ощущается через столетия. Сложна в реставрации. Расчистку и укрепление проводил Михаил Ратковский.
Богоматерь «Всех скорбящих Радость», первая половина – середина XIX века. 33,2х28,5х3,0. Дерево (липа), шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация.
Уже отмечали, что в красноуфимском изводе Богоматери предстоят не униженные и оскорбленные, а святые. Купил я эту икону в Перми за 15000 рублей, сам удивился. Реставрация, раскрытие и укрепление красочного слоя Максим и Михаил Ратковские.
Собор Святых, первая половина XIX века. 22,6х17,6х2,6. Дерево, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация.
Бытовала у старообрядцев-поморцев.
Четырехчастная икона: Вход Господень в Иерусалим; Сретение; Преображение Господне, а в правый нижний углу врезана маленькая иконка Иулита с Кириком. Причем, Кирик и Иулита более высокого класса и написаны в первой половине XIX века, а основа уже второй половины XIX века. 22,3х18,4х3,0. Дерево, шпонка только одна - верхняя торцовая, паволока, левкас, золочение.
Икона эта происходит из Нижней Сараны. Подобные иконы бытовала в Саране наравне с Нижнеиргинском. Передал ее в музей известный краевед и добрый человек Павел Кузьмич Копылов.
Введение во храм Богоматери с избранными святыми на полях, середина XIX века. 44,7х39,2х3,3. Дерево, шпонки задние врезные встречные, паволока, левкас, темпера, имитация.
Очень красивая икона. Происхождение неизвестно. В настоящий момент находится в Свято-Троицком-Всецарицинском мужском монастыре в с. Тарасково.
Огненное восхождение пророка Илии с избранными святыми на полях, конец XIX века. 22,2х18,4х2,9. Дерево, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, имитация.
Единственный известный Илья в красноуфимской иконе.
Четырехчастная икона: Воскрешение – Сошествие во ад, Рождество Христово, Богоматерь Казанская, Богоматерь «Всем скорбящим Радость», конец XIX века. 17,6х14,8х2,4. Дерево (липа), шпонки торцовые, левкас, темпера, имитация. Икона относится к той же мастерской, что и предыдущая. Один из характерных признаков красно - желтая опушь. Подарил мне ее настоятель храма Всех Святых, что на Михайловском кладбище, о. Владимир (Поммир).
Богоматерь «Всем скорбящим Радость», конец XIX века. 13,2х11,0х2,4. Дерево, левкас, темпера, золочение.
Это как раз те иконы конца XIX - начала ХХ века, которые собиратели называли «артями» или «чебурашками». Эта икона относится к той же мастерской, что и две предыдущие (всего икон этой мастерской известно десять), и что интересно, один мастер писал и белоликие, и темновидные иконы, в зависимости от вкусов заказчика.
Богоматерь Тихвинская с избранными святыми на полях, конец XIX века. 16,8х14,7х2,7. Дерево, шпонки торцовые, паволока, левкас, темпера, золочение. На тыльнике надпись «Иргин.».
Икону эту, так же как и следующую, мне подарили в Нижнеиргинске жители за то, что я помог главе администрации В.Г. Конюхову в строительстве церкви. Много утрат, но, что можно, постараемся восстановить.
Богоматерь Казанская с избранными святыми на полях, конец XIX – начало ХХ века. 17,6х15,1х2,7. Дерево, шпонки торцовые, паволока (фабричный ситец), левкас, темпера, имитация. На тыльнике приклеена бумага «Полиектъ Иван Богомаоловъ. Казанску Богор. Припеси: Полиэкта 9 январ. Улиянию 4 марта». Икона эта была подарена мне в Нижнеиргинске. Мне известно, что бумажные ярлыки на тыльнике характерны для мастерской Колчиных. Рубашка, как и в первом случае, нижнеиргинская.
Киоты
В приложении к статье «Невьянская икона, которую мы потеряли» я попытался проследить судьбы красноуфимских икон и отметил, что, когда в начале 90-х начался массовый вывоз икон из Нижнеиргинска, киоты, в которых они бытовали, стали просто за ненадобностью выкидывать, ими была завалена вся свалка. Мы, при помощи В.Г. Конюхова, принципиально разыскали и восстановили несколько киотов, которые интересны сами по себе и являются характерными для тех мест.
Вот, например, киот для пядничной иконы, такие до сих пор бытуют в Нижнеиргинске и Нижней Саране.
Вот большой угловой киот с родными стеклами. Прямо к нижнему бортику по центру крепились восковые свечки. Сзади киот проколочен деревянными гвоздями.
Вот еще один киот того же времени со свечным ящиком.
Вот еще одна разновидность киота. В центре находилась еще одна полочка. Нижнее отделение, судя по всему, предназначалось под медную пластику.
Все эти киоты была приведены в порядок и восстановлены в столярной мастерской Фонда «Город без наркотиков» на Изоплите.
