Невьянская икона, которую мы потеряли. Часть 3

После установления советской власти на горнозаводском Урале многие невьянские старообрядцы-часовенные снялись с насиженных мест и стали уходить в Сибирь. Некоторые из них обосновались в Красноярском крае на реке Дубчес. Известно, что контакты со своими одноверцами в Невьянске, Быньгах и Нижнем Тагиле они не прерывали. Шла переписка, и обычная фраза в письмах к «скитским», передаваемых с нарочным, звучала так: «Чем нуждаетесь?». У нас нет прямых свидетельств, что невьянские иконы, старопечатные и рукописные книги переправлялись с горнозаводского Урала на Енисей до войны, хотя известно, что те, кто уходил в скиты, по возможности забирали с собой иконы и книги. Но с конца 1950-х гг. появились люди, которые стали целенаправленно заниматься переправкой старинных книг и икон с Урала на Енисей.

Известно, что Афанасий Герасимович Мурачев, скрывавшийся после разгрома Дубчесского скита в 1951 г. в скиту у о. Ефрема в Кемеровской области, ездил с ним на Урал за книгами. Позднее Афанасий Герасимович продолжал ездить туда один – это было тем более актуально в связи с тем, что при разорении Дубчесского скита чекистами были сожжены все древние иконы и более пятисот древних книг. Мы имеем определенные основания полагать, что иконы и книги были, скорее всего, изначально перевезены с Урала.

Позднее, в первой половине 1960-х гг., в этих экспедициях стал принимать активное участие молодой старообрядец-часовенный Леонтий Колногоров (ныне настоятель Никольской единоверческой церкви в с. Горбуново, Нижний Тагил).

Вспоминая о них в 2010 г., сам о. Леонтий, рассказывал о том, как вместе с Сергеем Филипповичем Зыряновым приезжал в Нижний Тагил к Иуплу Лукояновичу Масленникову и его сыну Григорию, у которых они набрали сундук икон и отправили его в Красноярск поездом. С Андреем Кирилловичем Гостевым Леонтий Колногоров приехал в Нижние Таволги к Борису Акинтьевичу Кустоусову, тот завел их в амбар, где было полно икон и книг, они набрали, сколько могли, и отправили в скиты на Енисей.

После закрытия Троицкой единоверческой церкви в Нижнем Тагиле часть икон была передана в Казанско-Выйскую единоверческую церковь (в прошлом Казанско-Богородицкая старообрядческая часовня Выйского завода), где они хранились на колокольне. Священником там был о. Николай с Украины, и с его разрешения о. Леонтий набрал на колокольне три больших сундука икон, нанял подводу, отвез на вокзал и отправил багажом в Красноярск, где иконы встретили и переправили в скиты. Наконец, в 1965 г. Леонтий Колногоров и Афанасий Герасимович Мурачев увезли полную лодку старинных икон и книг в Дубчесские скиты (через Сандакчес). Книги и иконы они собирали в Невьянском районе.

В последние десятилетия появляются новые серьезные угрозы еще не музеефицированным памятникам невьянской иконописи, продолжающим находиться в местах своего традиционного бытования. Среди них следует, прежде всего, назвать массовый вывоз неустановленными лицами, которые представляются участниками реставрационных или научных экспедиций, а в действительности являются посредниками, собирающими их для последующей перепродажи.

Досадный случай произошел в деревянной церкви Вознесения на горке в Невьянске в начале 1990-х гг. Все здешние иконы были описаны Т. А. Руневой и В. А. Колосницыным. Вновь приехав с комиссией через несколько лет, Татьяна Анатольевна обнаружила исчезновение около ста икон, на что была вынуждена жаловаться епископу Мелхиседеку. Иконы эти нигде больше не появились и, судя по всему, были вывезены за пределы области.

В середине 1990-х гг. во Введенской церкви села Пристань Артинского района (до 1950-х гг. единоверческой) работали москвичи, поновлявшие иконостас – самый поздний из сохранившихся иконостасов, полностью написанный невьянскими мастерами. Закончив работу, они попросили разрешения забрать все иконы, которые долгие годы хранились в сарае рядом с церковью, и увезли их.

Гораздо более серьезный случай произошел в храме Рождества Христова в Кыштыме, куда после разгрома местной единоверческой церкви и старообрядческой часовни попало много невьянских икон. В 1997 г. в церковь приехали какие-то москвичи и, показав удостоверения, предложили отреставрировать иконы, после чего отобрали семьдесят памятников и в тот же день вывезли их. Фамилии этих людей никто не запомнил.

Известно также, что в конце 1990-х гг. епископ Екатеринбургский и Верхотурский Никон ездил по храмам горнозаводского округа и отбирал наиболее ценные иконы для отправки в Москву. Многие священники, зная это обыкновение, такие иконы от него прятали.

Еще в начале ХХ в. Уральское общество любителей естествознания обращало внимание на то, что «по здешнему краю разъезжают поставщики иностранных музеев и антикварных фирм для скупки всякого рода старинных предметов и изделий». В то время интерес к местному иконописанию был уже широко обозначен, так что в сферу интересов упомянутых поставщиков могла входить и невьянская икона – именно в силу своей самобытности и высокого уровня исполнения.

В 1970-е гг. после десятилетий антирелигиозной политики и мощной атеистической пропаганды у интеллигенции вновь пробудился интерес к русской иконе, в основном благодаря публикации в 1969 г. в первом номере журнала «Москва» произведения В. А. Солоухина «Черные доски». Всплеск собирательской активности, особенно среди художников, в то время имел скорее позитивный характер: иметь в доме икону стало признаком хорошего тона, иконы висели практически в каждой мастерской, и у многих художников на Урале сложились значительные коллекции, в которых преобладали невьянские иконы.

К сожалению, одновременно с этим все больше интереса к иконам стали проявлять не собиратели, а фарцовщики из Москвы, Ленинграда и Прибалтики, имевшие контакты с иностранцами. В конце 1970-х гг. в этой сфере начался ажиотаж, который приобрел особенный размах перед московской Олимпиадой, когда ожидался большой наплыв иностранных туристов. В Свердловске активизировались все торговцы антиквариатом, и иконы начали просто скупать. Иконы покупались за бесценок. Все собранные таким образом у населения иконы продавались приезжим москвичам и питерцам, которые в Свердловске просто дежурили: они жили здесь в гостиницах «Свердловск» и «Юбилейная», постоянно сменяя друг друга. Затоваривались, уезжали, на смену им приезжали новые.

Уходили тогда именно невьянские иконы. На это указывает, прежде всего, тот факт, что памятники на продажу собирали в основном в пределах горнозаводского Урала (особое рвение проявляли в этом верхнейвинцы), и основными критериями отбора было наличие ковчега и сусального золота.

Коммерциализация собирательской деятельности повлекла за собой ряд дерзких краж из мест основного бытования невьянских икон.

В. И. Байдин рассказывал, что в конце 1970-х гг. во время одной из экспедиций ему в Невьянской часовне показывали иконы, написанные о. Григорием (Коскиным)! В описях, составленных Т. А. Руневой и В. И. Колосницыным в середине 80-х, эти иконы уже не фигурируют, и за последние двадцать лет поисков следов их обнаружить не удалось.

Ограблению подверглись и некоторые частные собрания, в том числе принадлежавшие художникам А. Калашникову, А. Бурлакову, В. М. Воловичу и А. Засыпкину. Причем собрания А. Засыпкина и А. Бурлакова знающие люди оценивали как весьма значительные. Интересно, что воры в мастерских художников, кроме икон, брали хорошие кисти и краски. Говорят, что через какое-то время воров поймали, это были заезжие ленинградцы, но иконы владельцам уже никто не вернул.

Через некоторое время волна краж пошла на спад. В 1980–1981 гг. в Свердловске заметно ужесточили отношение к незаконной торговле иконами, посадили нескольких известных коллекционеров. Так продолжалось почти до конца 1980-х гг., когда к иконам вновь возник большой коммерческий интерес, что было во многом спровоцировано характерной для этого времени политической, социальной и экономической нестабильностью. Несколько скупок существовало в Нижнем Тагиле и в Черноисточинске, а в поселке Верх-Нейвинск скупка находились прямо в ларьке – там иконы покупались и продавались рядом с водкой, сигаретами и товарами первой необходимости.

В эти годы огромное количество икон покинуло места своего бытования. Наиболее значительные памятники забирали москвичи, которые напрямую контактировали со всеми скупщиками; были случаи, когда хорошие иконы покупали иностранцы. Никаких серьезных коллекций в те годы в Екатеринбурге составлено не было, а существовавшие ранее собрания распылились.

Последний случай скупки икон в Невьянске зафиксирован в 2005 г. Какие-то предприимчивые курганцы заехали туда после Нового года, арендовали помещение бывшего клуба (по быньговской дороге слева) и дали во всех местных газетках анонс – «покупаем старинные иконы».

Позднее роль скупок стали выполнять антикварные магазины, которых в Екатеринбурге возникло несколько. Но этот процесс уже носил более цивилизованный характер – с откровенным криминалом антиквары предпочитали не связываться.

Но, пожалуй, самый большой ущерб научному изучению невьянских икон нанесли массовые кражи из действующих старообрядческих часовен и молелен, начавшиеся в конце 1980-х гг. и продолжавшиеся вплоть до второй половины 1990-х. Волна краж была настолько велика, что 1991 г. при УУР ГУВД Свердловской области был создан специальный отдел по раскрытию хищений культурных ценностей и антиквариата.

В 1994 г. в пригородном районе Нижнего Тагила из старообрядческой часовни было украдено 96 икон. Преступников поймали. 50 икон нашли, а 46 так и не вернули: по оперативным данным, они были проданы в Москву.

В 1994 г. была совершена дерзкая кража из филиала Нижнетагильского краеведческого музея в Нижней Салде. Среди большого количества похищенного значилось 19 невьянских икон, которые так и не были найдены.

Приблизительно в это же время в Нижнем Тагиле из той самой Казанской церкви на Вые, откуда о. Леонтий отправил на Енисей три сундука икон, была совершена дерзкая кража – из алтаря пропали наиболее ценные иконы. Когда стали разбираться, оказалось, что дьякон продал все эти иконы неустановленному лицу, а на вырученные деньги купил себе видеодвойку. Позднее часть древних икон из иконостаса забрал о. Константин и перевез во вновь построенный храм на Вагонке. Были и гораздо более страшные случаи, когда за иконы убивали.

Рассказы о кражах из старообрядческих часовен, молельных домов и домашних моленных, произошедших в 1990-е гг., можно продолжать долго. В настоящее время я пытаюсь собрать официальные данные по горнозаводскому округу и Екатеринбургу за последние тридцать лет.

Много лет отслеживая невьянские иконы в частных и музейных собраниях, в антикварных салонах и на аукционах, я вынужден признать, что абсолютное большинство вывезенных икон исчезли бесследно. Очень редко они обнаруживаются в частных собраниях за пределами Уральского региона. На зарубежных аукционах невьянские иконы появляется крайне редко.